Выступление председателя Совета судей Российской Федерации В.В. Момотова 26 февраля 2018 года

ВЫСТУПЛЕНИЕ

Виктора Викторовича Момотова

на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека

Добрый день, уважаемые коллеги!

В первую очередь позвольте поблагодарить Вас за приглашение и за возможность выступить на сегодняшнем мероприятии. По мнению Верховного Суда Российской Федерации всего судейского сообщества, доверия общества к суду, к которому мы все сегодня стремимся, можно достичь только через открытость и прозрачность деятельности судебной власти. Поэтому мы очень высоко ценим общественные обсуждения законодательных инициатив Верховного Суда и готовы в них участвовать.

Главная тема, которую сегодня планируется обсудить – это реформа процессуального законодательства, инициированная Верховным Судом Российской Федерации. Для начала хотелось бы обозначить наш стратегический подход к смыслу и значению этой реформы.

Мы рассматриваем судебную реформу как совокупность целого ряда масштабных мер, объединенных едиными целями и единой логикой. Наша конечная цель – создание той модели судебной власти, которая будет отвечать современным запросам гражданского общества, пользоваться его доверием и обеспечивать высочайший уровень правовой защищенности. Для того, чтобы достичь этих целей, необходимо реализовать три стадии судебной реформы.

Первая из них была реализована в 2014 году и заключалась в объединении Верховного и Высшего Арбитражного Судов. Благодаря этой мере удалось исключить споры о подсудности, от которых в конечном счете больше всего страдали граждане, а также устранить противоречия в толковании и применении правовых норм. С момента объединения судов Пленум Верховного Суда принял более двухсот постановлений, из которых свыше 50 содержат универсальные правовые позиции, применяемые как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами.

Вторая стадия судебной реформы реализуется в настоящее время, и связана она с созданием в системе судов общей юрисдикции структурно обособленных апелляционных и кассационных окружных судов. Эта мера необходима в связи с тем, что в настоящее время суды областного уровня реализуют полномочия сразу нескольких судебных инстанций по одним и тем же делам.  Подобная ситуация не отвечает высоким принципам независимости судей и объективности при отправлении правосудия, в связи с чем предложено создать структурно самостоятельные апелляционные и кассационные суды. 16 февраля соответствующий законопроект, внесенный Верховным Судом, был поддержан Государственной Думой в первом чтении.

Третья стадия судебной реформы будет заключаться в реформировании процессуального законодательства, а также законодательства о статусе судей. В отличие от первых двух стадий реформы, которые носят структурный характер и касаются судоустройства, третья стадия реформы касается судопроизводства и внутренней организации судебной системы. Обсуждаемый сегодня законопроект как раз и является одним из важных элементов третьего этапа судебной реформы.

В связи с этим сразу хотелось бы ответить на критику некоторых коллег, которые указывают, что предлагаемые в законопроекте Верховного Суда меры недостаточны и не затрагивают таких важных вопросов, как статус председателей судов, ограничение давления на судей, дисциплинарная ответственность судей и так далее. Уверяю Вас, что все эти вопросы также изучаются Верховным Судом, и сейчас самым активным образом идет разработка изменений в этой сфере. Но невозможно всю судебную реформу «уместить» в один законопроект. Каждый законопроект посвящен строго определенной тематике, группе однородных вопросов. В частности, тот проект, который мы сегодня обсуждаем, посвящен реформе процессуальных кодексов. Все, что касается статуса судей, председателей судов и иных не менее важных аспектов судебной реформы, будет предусмотрено в самостоятельных законопроектах, которые мы по мере их подготовки сможем с Вами обсудить.

Хотелось бы сделать еще одну ремарку, касающуюся процедурной стороны работы над реформой. Время от времени звучат упреки в том, что законопроекты разрабатываются Верховным Судом без учета мнения научного сообщества. Эти упреки несправедливы. Обсуждаемый сегодня законопроект разрабатывался рабочей группой, половина членов которой были научными и преподавательскими работниками. После рабочей группы проект дорабатывался Научно-консультативным советом при Верховном Суде.

Мы исходим из того, что право сегодня – это сфера прагматики и рационализма, а не эмоций. В связи с этим мы предлагаем обсудить предлагаемые инициативы в прагматичном ключе и оперировать не абстрактными декларациями, а конкретными данными.

Хотелось бы обратиться к экспертному сообществу с призывом к конструктивному характеру критики. Мы полностью разделяем все основополагающие принципы правосудия, к числу которых относятся состязательность, равенство, диспозитивность, законность. Но одна лишь ссылка на эти принципы еще не может быть аргументом против предлагаемого законопроекта. Для того, чтобы критика была конструктивной, необходимо приводить конкретные примеры ситуаций, в которых процессуальные права граждан и организаций будут нарушены предлагаемыми нормами. Мы готовы учесть такие замечания, так как и у нас, и у экспертного сообщества общие цели – сделать судебную систему лучше, справедливее и эффективнее.

Из всех законодательных изменений, которые предлагаются в законопроекте Верховного Суда, самые активные обсуждения были посвящены ограничению перечня случаев, в которых составляется мотивированное судебное решение. Поэтому, с вашего позволения, я хотел бы начать именно с этой инициативы, которая прокомментирована в пункте 4 проблемной записки.

Чем обусловлено подобное предложение?

Ежегодно суды рассматривают более 17 миллионов гражданских и административных дел. Чтобы понять реальный характер работы судов, необходимо вникнуть в правовую природу этих многочисленных споров. Свыше 3-х с половиной миллионов дел – это дела о взыскании налоговой задолженности. Почти три миллиона дел – это дела о взыскании коммунальных платежей и платы за жилую площадь. Свыше полумиллиона дел – это споры о взыскании платежей во внебюджетные фонды.

В 99% таких дел просматривается одна и та же тенденция: ответчики не приходят в суд, не возражают против заявленных требований и вообще не проявляют хоть какой-то процессуальной активности. В результате свыше 98% исков удовлетворяются, а судебные решения ответчиками не оспариваются. Причина появления подобного рода дел состоит в том, что между сторонами отсутствует правовой спор. Истцу нужен лишь документ, который станет формальным основанием для взыскания с ответчика задолженности. При этом против наличия самой задолженности ответчик не возражает.

Однако даже если выйти за рамки таких «рутинных» споров, станет очевидным, что и в подавляющем большинстве других дел, рассматриваемых судами, либо также отсутствует правовой спор, либо стороны остаются удовлетворены решением суда первой инстанции. Из всех дел, ежегодно рассматриваемых российскими судами, в апелляционном порядке рассматриваются не больше 11,5% от общего числа дел. Это означает, что почти 90% всех решений судов первой инстанции никем не обжалуются.

Предвосхищая возражения, хочу отметить: мы далеки от мысли о том, что такая устойчивость судебных решений является результатом исключительно высокого качества правосудия и профессионализма судей. Конечно, качество правосудия играет серьезную роль, однако дело не только в нем. Первоочередная причина – это уже упомянутое мной отсутствие между сторонами какого-либо спора о праве. Можно долго рассуждать о том, какая причина играет большую роль, но факт остается фактом: 9 из 10 решений судов первой инстанции никем не обжалуются и становятся теми актами, которые «ставят точку» в деле.

В бесспорных делах составление мотивированного судебного решения приобретает характер бессмысленного ритуала. В каких случаях участнику дела важна мотивировка судебного решения? Очевидно, в тех случаях, когда участник дела не согласен с принятым решением. Получается, что в 90% случаев российские судьи составляют мотивированные судебные решения, которые не интересуют ни истца, ни ответчика, у которых нет ни реального спора о праве, ни желания оспорить судебное решение. А это –  миллионы ежегодно поступающих в суды дел.  

В связи с этим Верховным Судом предложено ограничить перечень случаев, в которых суд обязан составить мотивированное судебное решение. Это позволит освободить судей от необходимости составлять мотивировочную часть, которую никто, кроме ее автора, так и не прочитает. В связи с этим хотелось бы отреагировать еще на одно заблуждение, тиражируемое в средствах массовой информации и связанное с тем, что Верховный Суд якобы печётся исключительно о снижении судебной нагрузки, закрывая глаза на права участников процесса.

Такие утверждения беспочвенны. Снижение судебной нагрузки – это не самоцель и не самоценность. Истинная цель – это повышение уровня правовой защищенности граждан и организаций, которое является прямым следствием снижения судебной нагрузки. Освобождая судью от обязанности выполнять бессмысленную и бессодержательную работу, мы позволяем ему уделять больше времени и сил тем делам, где между сторонами действительно имеется правовой спор, требующий сложной аналитической и правовой работы. Это позволяет повысить качество рассмотрения действительно сложных дел. Более того, освобождение судьи от подобной работы позволяет быстрее составить судебный акт и направить его сторонам: в результате сокращаются сроки рассмотрения дел и быстрее наступает правовая определенность в отношениях сторон.

После публикации в прессе законопроекта Верховного Суда был опубликован целый ряд материалов, в которых информация преподносилась достаточно претенциозно. Встречались заголовки в духе «Верховный Суд разрешит не объяснять судебные решения». Некоторые коллеги, не присутствующие сегодня здесь, говорили о том, что граждане будут лишены возможности понять, почему суд принял то или иное решение. У нас подобные рассуждения вызвали некоторое удивление. Ведь достаточно лишь прочитать законопроект, чтобы понять, что дело обстоит совершенно иным образом.

В законопроекте предусматриваются три ситуации, в которых судья обязан составить мотивированное судебное решение. Первая ситуация – это поступление просьбы о составлении такого решения от участника дела. Другими словами, участнику процесса, который желает понять, почему суд принял то или иное решение, достаточно просто попросить суд составить такое решение. Эту просьбу не нужно мотивировать, не нужно выплачивать какие-то дополнительные пошлины за составление мотивированного решения. Достаточно устно или письменно адресовать суду четыре слова: «прошу составить мотивированное решение». В этом случае у судьи возникает безусловная обязанность составить мотивированное решение: ни одного основания для отказа в такой просьбе проект не предусматривает.

Давайте зададимся вопросом: для чего участнику дела может понадобиться мотивировка судебного постановления? Допустим, участник дела согласен с принятым по делу решением, но хочет ознакомиться с теми мотивами, которыми руководствовался суд. В этом случае, как я уже сказал, достаточно одной лишь просьбы – и мотивированное решение будет подготовлено.

Но чаще всего интерес к мотивировке судебного решения носит непраздный характер и связан с желанием его оспорить. Чтобы эффективно оспорить решение суда, нужно знать, чем руководствовался суд при его принятии. Поэтому второе основание составления мотивированного решения, предусмотренное проектом, – это подача апелляционной жалобы на судебное решение.

И, наконец, третья группа оснований для составления мотивированного решения связана с рассмотрением судами некоторых наиболее сложных и значимых дел, в рамках которых затрагиваются не только частные интересы сторон, но и интересы других лиц, а также публичные интересы. По таким делам решение должно быть мотивированным независимо от просьбы сторон. Например, в гражданском судопроизводстве это дела о возмещении вреда жизни и здоровью, о правах детей, жилищных и пенсионных правах, а также ряд других дел. В арбитражном судопроизводстве это дела об интеллектуальных правах, о банкротстве, дела по корпоративным спорам и некоторые другие.

Более того, суду предоставлена возможность составить мотивированное решение по собственной инициативе. Например, если суд с учетом высокой процессуальной активности сторон и характера спора сочтет, что решение, скорее всего, будет обжаловано, он вправе изготовить мотивированное решение не дожидаясь просьбы участника дела или апелляционной жалобы.

Таким образом, во всех случаях, когда участник спора желает ознакомиться с мотивировкой судебного решения, ему будет предоставлена такая возможность. Положения проекта не оставляют пространства для возникновения ситуаций, когда лицо желает получить мотивированное решение, но не имеет такой возможности.

Мнение о том, что предлагаемое решение проблемы представляет собой «процессуальную революцию», как ее окрестили некоторые журналисты, является, мягко говоря, преувеличением. Хочу обратить Ваше внимание на то, что Верховный Суд, по сути, не предлагает ничего принципиально нового и неизвестного российскому правопорядку. С апреля 2013 года, то есть на протяжении почти пяти лет, мировые судьи обязаны составлять мотивированное судебное решение только в одном случае – если от участника дела поступило заявление о составлении мотивированного решения. В остальных случаях мировой судья вправе составить сокращенное решение, содержащее только вводную и резолютивную части.

При этом из 18 миллионов гражданских и административных дел, ежегодно поступающих в суды, мировые судьи рассматривают более 12 миллионов дел, что составляет 72 процента. Это означает, что предлагаемое Верховным Судом составление сокращенных судебных решений, которое сегодня некоторыми экспертами названо «процессуальной революцией», уже 5 лет успешно применяется в 70 процентах дел, рассматриваемых судами. При этом и в рамках существующего порядка составления решений мировыми судьями, и в законопроекте Верховного Суда предусматривается безусловное право участника дела запросить мотивированное решение.

Когда такой порядок составления решений вводился в 2013 году, он не вызвал каких-либо принципиальных возражений. 5 лет применения этого порядка на практике показали, что он не создает условий для злоупотреблений и нарушения доступности правосудия, а, напротив, позволяет повысить эффективность и качество судебной деятельности. Поэтому не вполне понятны причины возражений против развития института, который и так применяется более чем в 70 процентах дел и не вызывает нареканий.

На самом деле российскому процессуальному законодательству уже известны как минимум два сходных правовых института. Это институт приказного производства, который предполагает разрешение бесспорных требований путем вынесения формального документа – судебного приказа, а также упрощенное производство, которое предполагает вынесение судебного решения без мотивировочной части. Оба этих института основаны на том же подходе, на котором основан предложенный законопроект Верховного Суда: составление мотивированного судебного постановления нецелесообразно, когда в этом нет процессуальной заинтересованности сторон. Институты приказного и упрощенного производства в свое время активно «продвигались» некоторыми из присутствующих здесь коллег и с позитивной стороны зарекомендовали себя на практике: сегодня миллионы дел ежегодно рассматриваются в рамках этих процедур, и это не вызывает в экспертном сообществе никаких опасений или возражений.

Один из доводов, которые встречались в некоторых комментариях к предложенной Верховным Судом процессуальной реформе, состоит в том, что она препятствует защите прав третьих лиц, затрагиваемых судебным постановлением. Речь идет о том, что лица, не участвующие в деле, не наделены правом попросить о составлении мотивированного решения и поэтому остаются в неведении о причинах принятия судебного акта, затрагивающего их права.

Такие возражения не могут быть приняты, поскольку они не в полной мере учитывают реалии нашего процессуального права. Суд обязан привлекать к участию в деле всех лиц, права которых будут затронуты судебным актом. Поэтому  судебное решение, в котором затронуты права не участвующего в деле лица, является незаконным и подлежит отмене. Для этого процессуальный закон предоставляет лицам, не участвующим в деле, право подать апелляционную жалобу на решение, которым затронуты их права. Подача апелляционной жалобы, как я уже говорил ранее, обязывает суд первой инстанции составить мотивированное судебное постановление. Поэтому все граждане, права которых затрагиваются судебными постановлениями, получат право ознакомиться с мотивировкой судебного решения.

При этом российские суды всегда восстанавливают сроки подачи апелляционной жалобы лицам, которые не знали о судебном процессе. Верховный Суд в порядке кассационного и надзорного контроля отслеживает практику судов в этой сфере и констатирует, что каких-либо инцидентов с восстановлением сроков апелляционного обжалования не возникало.

Предложения Верховного Суда Российской Федерации вписываются в международную практику. В качестве примера можно привести немецкий правопорядок, который традиционно считается близким к российскому праву.  Составление мотивированного судебного решения регулируется статьей 133b Гражданского процессуального уложения ФРГ. Согласно этой правовой норме мотивировочная часть решения суда не составляется в случае, если решение выносится в отсутствие истца или ответчика. Кроме того, мотивировочная часть не подлежит составлению в случае признания иска ответчиком или отказа истца от иска. Таким образом, логика гражданского процессуального законодательства ФРГ основана на тех же базовых идеях, что и логика законопроекта Верховного Суда: мотивировочная часть не должна составляться в отсутствие процессуальной заинтересованности сторон в ее составлении.

В Великобритании мировые судьи по общему правилу вообще не составляют мотивированных судебных постановлений; их задача – максимально оперативно определить права и обязанности сторон.
В вышестоящих судах мотивированное судебное постановление составляется при условии уплаты соответствующей судебной пошлины.

Нам известны правовые позиции Европейского суда по правам человека, в которых акцентируется внимание на необходимость составления мотивированных судебных постановлений. На эти позиции нередко ссылаются коллеги, критикующие инициативы Верховного Суда. Вместе с тем необходимо отметить, что ЕСПЧ не принял ни одного постановления, указывающего на противоречие Европейской конвенции правового регулирования тех государств, в которых предусмотрено право суда не выносить мотивированные судебные решения в гражданском процессе. Дело в том, что о нарушении каких-либо прав граждан можно говорить только в том случае, если гражданин желает получить мотивированный судебный акт, но законодательство не предоставляет ему такой возможности. Однако ни законопроект Верховного Суда, ни действующее законодательство европейских правопорядков не создают каких-либо возможностей для возникновения подобных ситуаций.

Кроме того, я предлагаю вспомнить о деятельности самого Европейского суда по правам человека. В деятельности ЕСПЧ предусмотрена такая процедура, как коммуницирование жалобы, то есть признание жалобы подлежащей либо не подлежащей рассмотрению по существу. Эту процедуру проходят абсолютно все жалобы, поступающие в ЕСПЧ, и абсолютное большинство из них признаются не подлежащими рассмотрению. Каким образом оформляется процессуальное решение по таким жалобам? Оно оформляется письмом сотрудника секретариата суда, которое не подлежит обжалованию и содержит лишь указание на то, что жалоба признана не подлежащей рассмотрению Европейским Судом. Можно ли назвать такое письмо мотивированным судебным актом? Как Вы понимаете, этот вопрос остается риторическим.

Теперь предлагаю перейти к еще одному пункту проблемной записки, который посвящен расширению сферы применения упрощенного судопроизводства.

Смысл упрощенного судопроизводства состоит в том, что дела по бесспорным требованиям и дела, которые основаны только на письменных доказательствах, целесообразно рассматривать без личной явки сторон в суд.
В связи с этим хотелось бы отметить, что сфера применения упрощенного производства зависит не от уровня доходов населения, а от характера рассматриваемых судами споров. При этом упрощенное производство позволяет оперативно разрешить спор с минимальными издержками для сторон. Тем самым повышается доступность правосудия и гарантируется право на рассмотрение дела в разумный срок. Поэтому в конечном итоге от расширения сферы применения так называемого «письменного производства» выигрывают, прежде всего, сами участники судебных споров.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что «условия осуществления процессуальных прав должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, в том числе оптимизировать сроки рассмотрения дел, и в результате – обеспечивать справедливость судебного решения». Этой базовой идеей мы руководствуемся, предлагая расширить сферу применения упрощенного судопроизводства.

Никакого «усеченного объема» гарантий правосудия в рамках упрощенного производства не предусматривается. Каждый участник дела, рассматриваемого в упрощенном порядке, вправе направить суду любые объяснения, любые документы и любые письменные доказательства – то есть все те же материалы и сведения, которые могли быть представлены и озвучены в случае личной явки в суд. Если же в процессе необходимо заслушать свидетельские показания, назначить экспертизу или исследовать другие доказательства – то суд переходит к общему порядку рассмотрения дела и приглашает стороны явиться в суд. Тем самым обеспечивается возможность исследования всех относимых и допустимых доказательств по делу и максимально полная защита прав участников процесса.

По итогам рассмотрения дела в упрощенном порядке судья выносит решение, содержащее только вводную и резолютивную части. Однако в случае, если участник дела в устной или письменной форме просит составить мотивированное решение – судья обязан составить такое решение и не вправе отказать в просьбе участника процесса. Суд также обязан составить мотивированное решение в случае, если на него подана апелляционная жалоба. В связи с этим действующее правовое регулирование предполагает, что любой участник упрощенного судопроизводства и другие лица, считающие свои права нарушенными, имеют безусловное право получить мотивированное судебное постановление. 

Упрощенное производство в гражданском процессе действует уже больше двух лет. Когда оно вводилось, против нашей законодательной инициативы звучали точно те же возражения, которые мы слышим сейчас. И сегодня, обобщая двухлетний опыт применения правил упрощенного производства, мы можем однозначно сказать: опасения не подтвердились. Ни нарушений прав граждан, ни злоупотреблений со стороны судей не происходит. Уверен, что и правозащитное сообщество готово подтвердить, что те обращения, которые поступают от граждан, могут быть связаны с самыми разными сферами правоприменения, но уж точно не с упрощенным порядком гражданского судопроизводства. Мы считаем, что позитивный опыт необходимо развивать и расширять. 

Вторым пунктом проблемной записки, которую мы сегодня обсуждаем, указана наша инициатива по профессионализации судебного представительства.

Существует очевидная общемировая тенденция. Все правопорядки движутся к введению профессионального представительства в той или иной форме: в форме адвокатской монополии, в форме получения лицензии на представительство в суде, либо в форме аккредитации судебных представителей. В нашем законопроекте предусмотрен наиболее «мягкий» вариант профессионализации представительства – введение требования об обязательном наличии у судебного представителя высшего юридического образования.

С чем связан глобальный тренд профессионализации представительства? Он связан с осознанием того факта, что представление интересов клиента в суде – это не менее важная и сложная задача, чем, например, работа врача. Иногда мы слышим о том, что некоторые люди без юридического образования разбираются в законе лучше многих юристов. Допускаю, что такие люди есть. Допускаю также, что есть люди, которые без медицинского образования могут оказать врачебную помощь не хуже, чем некоторые профессиональные врачи. Однако это не означает, что требование об обязательном наличии у врача медицинского образования нарушает чьи-то права и должно быть отменено. Отдельные исключения не должны отменять общего правила. Неслучайно в части 1 статьи 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение именно квалифицированной юридической помощи.

Сегодня огромное количество наших граждан оказываются жертвами недобросовестных юристов, которые обещают гарантированную победу в суде и при этом не имеют даже минимальной профессиональной квалификации, не могут совершить простейшие процессуальные действия. Такие лица наносят огромный ущерб правопорядку. Цена их действий – не только проигранный судебный спор, но и утрата доверия к суду, поскольку подобные «горе-представители» формируют в обществе негативное отношение к судопроизводству, возлагают на судей всю ответственность за негативный исход дела. Ущерб гражданам от таких, говоря откровенно, шулерских схем невозможно возместить, поскольку некачественность правовых услуг почти недоказуема.

Мы полагаем, что введение профессионального представительства в суде станет условием для повышения уровня правовой защищенности граждан. Профессиональный юрист ведет диалог на одном «процессуальном языке» с судьей, он владеет юридической терминологией и способен максимально четко и грамотно сформулировать правовую позицию по делу. При этом расходы на профессионального представителя возмещаются путем их взыскания с проигравшей стороны дела, в отличие от убытков, которые возникают вследствие непрофессиональных действий судебных представителей и фактически являются невосполнимыми.

Требование об обязательном наличии у судебного представителя высшего юридического образования уже два года применяется в административном судопроизводстве. Привело ли это к нарушению прав граждан, к ограничению доступности правосудия? Поступают ли по этому поводу какие-либо жалобы от граждан? Мы подобных обращений не получаем:  напротив, введение профессионального представительства в административном процессе привело к повышению качества судебных актов.

Наши оппоненты нередко ссылаются на постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2004 г. № 15-П, которым признано неконституционным положение части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса. Эта правовая норма исключала возможность участия в арбитражном процессе в качестве представителей лиц, не состоящих в штате участвующей в споре организации и не являющихся адвокатами. Однако основой для вывода о неконституционности этой нормы, как указал сам Конституционный Суд, послужило не то, что судебным представителем может быть любое лицо, а то, что квалифицированная юридическая помощь может быть оказана не только юридическими компаниями, но и частнопрактикующими профессиональными юристами. Таким образом, в этом постановлении Конституционный Суд подчеркивает высокое значение именно профессионального судебного представительства.

Мы полагаем, что в перспективе судебные представители должны сформировать единую профессиональную корпорацию, которая будет иметь возможность привлекать их к ответственности за нарушение этических норм и иные недобросовестные действия, нарушающие права граждан и публичные интересы. Форма такой корпорации может обсуждаться: будет ли это адвокатская монополия, или же некая аккредитация. Однако необходимость такого объединения назрела. По нашему мнению, подобная реформа должна сопровождаться мерами, повышающими доступность юридической помощи. Необходимо развивать бесплатную правовую помощь, вернуться к обсуждению вопроса о «гонораре успеха», рассмотреть применяемые в других правопорядках формы финансирования работы представителей (в частности, так называемое «судебное инвестирование»).

Еще одним положением законопроекта, который вызвал дискуссии, стало изменение порядка информирования участников процесса о времени и месте судебного разбирательства. Обязанность получать такую информацию предлагается возложить прежде всего на сами стороны дела.

Данное предложение основано на принципе диспозитивности, согласно которому сами стороны своими действиями направляют ход судебного процесса. Пришло время отходить от пережитков прошлого, связанных с патернализмом государства во всех сферах общественной жизни. Российское гражданское общество уже достаточно зрелое для того, чтобы самостоятельно принимать меры к защите своих прав в суде. Гражданский процесс – это сфера частных интересов. Это означает, что в сфере гражданского судопроизводства именно стороны должны ответственно относиться к происходящему и принимать те меры, которые необходимы для победы в споре.

Верховный Суд предлагает закрепить публикацию информации о ходе процесса в сети «Интернет» в качестве приоритетной формы извещения о времени и месте судебного заседания. Такой порядок извещения позволяет повысить доступность правосудия, поскольку участникам процесса не нужно будет ждать, когда извещение дойдет до них по почте. Кстати, именно почтовые извещения являются наиболее рискованными. Не секрет, что почтовые отправления нередко не поступают к участникам процесса по техническим причинам и из-за ошибок почтальонов, а также доходят с большой задержкой. Далее участникам процесса необходимо лично являться в отделение почтовой связи, проводить время в ожидании своей очереди. Причем судебное извещение иногда поступает накануне судебного заседания, и у участников спора попросту не остается времени для подготовки к процессу и явки в суд.

Размещение информации на сайте суда позволяет участвующим в деле лицам в любое время и из любой точки страны мгновенно получать информацию о движении дела. Согласно проекту, информация размещается на сайте суда заблаговременно – не позднее, чем за 15 дней до судебного заседания.

Размещение информации на сайте суда также позволяет бороться с действиями недобросовестных участников процесса, которые сознательно уклоняются от получения судебных извещений, чтобы затянуть рассмотрение дела.

Законопроект в полной мере учитывает тот факт, на который указывается в проблемной записке. Действительно, не все граждане имеют возможность пользоваться Интернетом. Именно поэтому сторонам предоставлено право заявить ходатайство о направлении извещений по почте в связи с отсутствием доступа в Интернет. Кроме того, в проекте предусмотрено, что всем участникам процесса в обязательном порядке по почте направляется копия определения суда о принятии иска к производству, в котором должны быть указаны контактные данные и телефоны суда, с помощью которых в любой момент можно получить информацию о движении дела.

Поводя итог сказанному, хотелось бы отметить, что все инициативы Верховного Суда Российской Федерации в сфере процессуального законодательства направлены прежде всего на повышение эффективности правосудия и уровня правовой защищенности граждан и организаций.  При этом все предлагаемые изменения в той или иной мере уже апробированы на практике: составление сокращенных судебных постановлений практикуется судами общей юрисдикции и арбитражными судами в рамках приказного и упрощенного судопроизводства, отслеживание информации о движении дела самими участниками процесса уже давно применяется в арбитражном процессе, а профессиональное судебное представительство – в административном судопроизводстве. Мы убеждены в том, что те институты, которые зарекомендовали себя только с позитивной стороны, следует развивать. Мы, по сути, не изобретаем какие-то новые механизмы: мы даем импульс к развитию тех институтов, которые уже функционируют как в нашей стране, так и в других правопорядках.

Мы, конечно же, готовы к критике. Более того, мы очень ждем критических замечаний, которые позволят улучшить наши предложения. Но при этом, с нашей точки зрения, критика должна носить прагматичный и конкретный характер, а именно – сопровождаться конкретными примерами тех ситуаций, в которых предлагаемые изменения могут привести к нарушению прав и свобод граждан. Убежден, что все необходимые механизмы, позволяющие исключить подобные ситуации, в законопроекте предусмотрены.

Спасибо за внимание!